"Мемориал" представил доклад о предпосылках вооруженного выступления в Нальчике в 2005 году

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Сегодня в независимом пресс-центре в Москве состоялась пресс-конференция – презентация доклада Правозащитного Центра (ПЦ) "Мемориал" "Кабардино-Балкария: На пути к катастрофе. Предпосылки вооруженного выступления в Нальчике 13-14 октября 2005 г". Доклад построен на основе 3-летней полевой работе в Кабардино-Балкарии, интервью с местными жителями, силовыми структурами, представителями властей.

Вместе с автором доклада Александром Жуковым анализом произошедшего и современной ситуации в республике поделились представители ПЦ "Мемориал" Александр Черкасов и Олег Орлов, передает корреспондент "Кавказского узла".

Александр Черкасов подчеркнул важность проведенного исследования. Ведь накануне трагических событий в Нальчике Кабардино-Балкария (КБР) представлялась образцовым регионом с точки зрения безопасности, и там даже предлагалось провести конференцию "по перениманию опыта местной власти по поддержанию мира". "Это говорит о нашем уровне незнания этого региона в целом и северокавказских мусульманских общин в частности", - заметил Черкасов.

Автор доклада Александр Жуков напомнил, что в 13 октября 2005 года более 150 вооруженных людей атаковали 12 объектов, по большей части силовые структуры, а также военные и гражданские объекты Нальчика. 97 человек из нападавших погибло, были убиты также 35 сотрудников правоохранительных органов и 14 мирных жителей. "Однако выяснилось, что многие из них просто не умели стрелять и были мало похожи на образ боевика, вышедшего из леса. Что заставило их взяться за оружие?", - сказал Жуков.

Выяснилось, что большая часть из них были членами местного мусульманского сообщества – кабардино-балкарского джамаата. Только после 14 октября 2005 года вскрылись факты массового нарушения прав человека членов джамаата: незаконных обысков, издевательств, пыток, в том числе женщин.

Так, типичный случай убийства произошел в сентябре 2004 года: 27 сентября 2004 года неизвестные люди в камуфляжной форме задержали на проспекте в Нальчике Расула Цакоева, члена джамаата Кабардино-Балкарии. Ему накинули на голову мешок и, по имеющимся данным, доставили в УБОП при МВД КБР, где продержали трое суток. Затем он, избитый, был выброшен на окраине поселка Хасанья. Едва живой, он добрался до дома, был госпитализирован, а спустя трое суток, 4 октября 2004 года, скончался в больнице.

В свете подобных многочисленных фактов в правозащитном сообществе утвердилась точка  зрения, что джамаат был исключительно жертвой, что основной причиной этих событий радикализации мусульманского сообщества были репрессии со стороны правоохранительных органов.

"По сути, в 2003-2005 годах против кабардино-балкарского джамаата была развязана настоящая война. В республике были так называемые ваххабитские списки и силовики действовали, преимущественно отрабатывая эти списки неблагонадежных", - заявил Александр Жуков.

"Но не менее серьезным фактором стала агрессивная политика амиров, руководителей Дагестана и их плохо скрываемые связи с лидерами мусульманских радикалов в Чеченской республике и Дагестане", - отметил исследователь.

Одним из выводов доклада стало то, что эскалация насилия внутри самого джамаата происходила параллельно, а на определенных этапах даже независимо от действий силовых структур. Факт состоит в том, что пропаганда насилия и радикализация джамаата КБР началась еще в конце 1999 года, перед началом второй Чеченской войны, когда в республике еще не было развернуто активной репрессивной политики против джамаата.

Становление вооруженного подполья в КБР началось еще в 1996 году, когда в Нальчике был взорван автобус по приказу чеченского полевого командира Хайхороева, отметил Жуков.

"Кабардино-балкарский джамаат представляет собой уникальное явление для северокавказских республик", - считает Жуков. Подпольные джамааты были в Чечне, Ингушетии, Дагестане. Но джамаат КБР имел развитую иерархическую структуру и был наднационален – в него входили кабардинцы, балкарцы, русские мусульмане и другие.

"Вооруженное выступление не было бы возможно без санкции амиров. Приказы же главы сообщества должны были выполняться неукоснительно. Изучение его принципиально важно для понимания того, что произошло в республике", - считает автор доклада.

Александр Черкасов рассказал о последствиях событий 2005 года. По делу о вооруженных столкновениях в 2005 году следствие привлекло 58 обвиняемых. Сейчас их осталось 57, поскольку один умер.

Рассмотрение дела еще не началось, поскольку происходит отбор присяжных - важно, чтобы у них не было родственных связей с обвиняемыми или пострадавшими, а в маленькой КБР это сделать сложно. В итоге, из многих сотен возможных кандидатов коллегия присяжных пока не отобрана, и даже возникала идея о переносе суда в Ставропольский край, хотя впоследствии от нее отказались. Черкасов поприветствовал это решение и отметил, что если к такому варианту все же вернутся, адвокаты не смогут оказывать полноценную помощь обвиняемым, а давление на них в условиях удаленности от родных мест может возрасти.

Двое адвокатов "Мемориала" работают с тремя обвиняемыми, у которых есть железное алиби и которые заведомо не причастны к вооруженному нападению на силовиков. Сейчас адвокаты заявляют, что с февраля этого года у них нет возможности общаться с подзащитными - администрация СИЗО всячески этому препятствует. Причина состоит в том, что адвокаты весьма эффективно работали по этому делу и пытались доказывать применение пыток к их подзащитным.

Среди подзащитных "Мемориала" -  Расул Кудаев – известный человек, поскольку он бывший заключенный Гуантанамо. Кудаев вернулся в Россию, в КБР, где проходил лечение. Журналисты стали ему звонить 13 октября, и у него есть достаточно четкое алиби. Тем не менее, Кудаев был задержан, и его пытали, пока он не дал признательные показания.

На адвоката также оказывалось давление. Когда она написала об этом заявление, спецслужбы использовали стандартный прием, используемый в делах по борьбе с терроризмом: ее допросили по делу как свидетеля, после чего она потеряла возможность быть адвокатом. В дальнейшем Кудаева избивали в тюрьме, рассказал Черкасов.

"Впрочем, это не самое худшее, что может быть. В июне один из обвиняемых, Азамат Ахкубеков, был помещен в тюремную больницу в критическом состоянии. Диагноз – разрыв легкого", - говорит Черкасов. Защита предполагает, что он был избит конвоем. Возможности независимого медицинского освидетельствования нет, заметил правозащитник.

Есть доказательства применения физического насилия и к другим задержанным. Жалобы этих людей не расследуются. Идет давление и на родственников. Был обыск в доме матери Расула Кудаева. Однако соседи успели предупредить ее, что видели милиционеров, которые что-то подкладывали в ее отсутствие.

"Вряд ли можно считать, что такими методами ведения следствия мы добьемся истины в суде", - заявил Черкасов.

Александр Жуков отметил, что в настоящее время муфтият КБР пытается законными методами протестовать против методов расследования этого дела, а также против того, что тела убитых в ходе восстания членов джамаата не были возвращены родственникам для захоронения.

"Если  не будут вскрыты все причины произошедшего и процесс не выльется в открытое серьезное исследование того, как и почему произошло это трагическое события,  протестные настроения среди населения будут увеличиваться", - заметил Олег Орлов.

"Члены джамаата утратили веру в российское правосудие. Большая часть общины, разумеется, были непричастны к событиям 13-14 октября. Однако сейчас, если судить по заявлениям местных силовиков, подпольные тенденции в КБР и процесс радикализации мусульманского сообщества только набирают обороты. Вряд ли повторение событий 2005 года возможно - в целом же ситуацию в республике можно охарактеризовать как "стабильную нестабильность"", - заявил Александр Жуков.

После событий 2005 года преследования членов мусульманского сообщества перестали быть явными - по крайней мере жалоб на них немного, отметил Жуков. Однако сейчас в республике осталось только две мечети – в Нальчике и Александровске. Остальные четыре, действовавшие до восстания, просто закрыли и опечатали.

Что касается тел 97-ми восставших, не выданных родственникам для захоронения, это было сделано по закону об уничтожении террористов во время совершения теракта. Тела кремировали, а пепел захоронили "неизвестно где", как было заявлено родственникам.

Впоследствии этот закон был опротестован в Конституционном суде родственниками погибших. КС постановил, что отныне по каждому случаю невыдача тел погибших может быть только после приятия соответствующего судебного решения. Кроме того, прах должны хоронить по мусульманскому обряду. "Этого  решения добились, хотя для самих погибших, разумеется, уже было поздно", - пояснил Олег Орлов.

"По логике силовиков, закон о невыдаче тел был принят для того, чтобы не допустить паломничества к могилам боевиков. Однако они добились другого результата: радикальными мусульманами место захоронения объявлено "землей ислама" - а поскольку точное место захоронения неизвестно, то это - вся территория России. Далее из этого следует, что джихад можно вести на всей территории России", - пояснил Александр Черкасов.

"Ирония в том, что как раз ваххабиты выступают против посещения могил, в этом они расходятся с суфийцами и салафитами", - добавил Жуков и еще раз посоветовал изучать так называемый "ваххабизм", прежде чем бороться с ним.