За что осудили Руслана Кутаева

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

22 октября 2014 года состоялось рассмотрение апелляционной жалобы адвокатов президента Ассамблеи народов Кавказа Руслана Кутаева, приговоренного в июле к 4 годам лишения свободы. Сторона защиты обратила внимание на "многочисленные противоречия, которым суд первой инстанции не дал оценки". О том, как именно выносили приговор по делу Кутаева в суде первой инстанции, можно узнать из архивного пресс-релиза "Комитета против пыток".

За что осудили Руслана Кутаева. Репортаж из зала суда

Вчера, 7 июля, судья Дубков вынес приговор по делу первого чеченского политического заключенного Руслана Кутаева. Он был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ (незаконные приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере), и приговорен к четырем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Плюс – год ограничения свободы с запретом на общественную деятельность.

Сам Кутаев, которого задержали через день после несанкционированной научно-практической конференции, посвященной 70-летию депортации чеченского народа (Рамзан Кадыров распорядился не проводить в этом году мероприятия, посвященные памяти жертв депортации, так как дата совпала с закрытием Олимпийских игр в Сочи), неоднократно подчеркивал, что считает свое преследование политически мотивированным:«…Таким образом, власти Чечни пытаются препятствовать мне в осуществлении правозащитной деятельности… Мое мнение, которое я озвучиваю публично, отличается от точки зрения этих чиновников, и это их раздражает, но все же это тоже не главная причина, по которой я нахожусь на скамье подсудимых. В России в последнее время наметилась четкая тенденция по дискредитации политиков и общественных деятелей, которые критикуют действующую власть. Чеченская Республика не является исключением… Поэтому ложное обвинение меня в приобретении и хранении наркотических средств является прежде всего показательной расправой за мою политическую деятельность и имеет своей целью запугать других чеченских политических, общественных деятелей и правозащитников, выступающих с критикой властей Чечни…».

Приговор судьи Дубкова оставлял ощущение, что написан сильно заранее. Так, в нем совершенно не нашли отражения и оценки доводов стороны защиты, которые были озвучены в ходе прений в прошедшую пятницу, 4 июля.

Выступление в прениях прокурора Баханоева было кратким (15 минут) и почти не отличалось от обвинительного заключения. Трехмесячный судебный процесс, в котором впервые за всю историю республики выступил в качестве свидетеля высокопоставленный чеченский чиновник – руководитель администрации главы Чечни Магомед Даудов и которого Руслан Кутаев обвинил в применении физического насилия – практически не сказался на содержании прокурорской речи.

– Исследованные в суде доказательства убедительно подтверждают, что Кутаев, находясь в Пятигорске, нанял такси и по пути следования в село Гехи обнаружил на заднем сидении машины, то есть приобрел без цели сбыта наркотическое вещество серо-бежевого цвета, – тихой скороговоркой читал прокурор Бахоноев. – В судебном заседании Кутаев себя виновным не признал. Однако на предварительном следствии с участием защитников Кутаев в содеяном чистосердечно полностью расскаялся, о чем давал подробные показания. В связи с этим считаю, что последующее изменение Кутаевым своих показаний, а также отрицание Кутаевым факта совершенного преступления преследует цель уйти от ответственности и является избранным способом защиты... Прошу назначить Кутаеву наказание в виде пяти лет с отбыванием в колонии общего режима.

Второй представитель гособвинения от выступления в прениях отказался.

Адвокаты Кутаева Ильяс Темишев и Петр Заикин выступали в общей сложности более трех часов, последовательно и наглядно доказывая, что преступление, в котором обвиняют Руслана Кутаева, существует только на бумаге.

Значительную часть своих выступлений адвокаты потратили на подробный анализ показаний свидетелей обвинения, участвовавших, по версии следствия, в задержании и личном досмотре, в ходе которого у Кутаева якобы был найден героин весом 3,257 грамма.

Показания участников вроде бы одного и того же события расходились во всем: никто из сотрудников полиции не смог сказать, кто отдал приказ на проведение оперативано-профилактических мероприятий в Урус-Мартановском районе и как именно они в тот день их проводили, когда, в каком составе приехали и уехали в село Гехи. Не совпадали показания полицейских на предмет того, сколько лиц они проверили в тот день в ходе так называемых оперативно-профилактичеких мероприятий. Кто-то утверждал, что до задержания Кутаева никого не проверяли, кто-то говорил, что проверили несколько человек. Не было у сотрудников полиции единой версии о том, как появились в Гехах понятые. Оба понятых по странному совпадению оказались жителями Грозного, неоднократно участвовали в качестве понятых в делах по наркотикам (понятой Наурбиев имеет непогашенную судимость по части 2 статьи 228 – хранение наркотиков в крупном размере). Адвокатам Кутаева удалось продемонстрировать, что оба понятых дали ложные показания в суде о том, как и зачем появились в день в Гехах.

Никто из сотрудников полиции не смог пояснить, какие конкретно подозрения у них вызвал Кутаев. Свидетель Хагаев, опреуполномоченный ОБНОН УУР МВД по ЧР, заполнявший протокол личного досмотра, сказал в суде, что Кутаев был в состоянии опьянения. Однако в заполненном тем же Хагаевым протоколе личного досмотра ничего не сказано про наличие у Кутаева признаков наркотического опьянения. Сотрудники полиции не смогли пояснить в суде, почему не направили Кутаева на медицинское освидетельствование в день задержания.

Крайне противоречивыми были показания сотрудников полиции о погоде. Одни утверждали, что 20 февраля «моросило», «шел снег», тогда как другие уверенно заявляли, что «было плюс 15», «ясно», «солнечно».

На фотографиях в фототаблице к протоколу осмотра места происшествия, датированного 20 февраля 2014 года, отчетливо видно, что погода – пасмурная, моросит дождь и отсутствуют тени, так как небо затянуто тучами Но, согласно справке метеослужбы, приобщенной по ходатайству стороны защиты к материалам дела, 20 февраля была ясная солнечная погода и не было осадков. О том, что в момент проведения осмотра места происшествия была ясная погода, указано и в самом протоколе. Справка метеослужбы подтверждает показания Кутаева о том, что его вывозили на следственные действия НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ после фактического задержания. То есть 21 февраля. Именно в этот день согласно метеоданным было пасмурно и действительно шел дождь. Таким образом, протокол осмотра места происшествия, по мнению защиты, был фальсифицирован.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Саид Боботиев рассказал, что в момент задержания, а именно в 14.00 20 февраля Кутаев находился у него в гостях в селе Гехи, в доме 32 по ул. Больничной. Когда они сели обедать, в дом вошли сотрудники полиции и увели Руслана. Проводя задержание, сотрудники полиции не дали возможности Кутаеву взять свои личные вещи, даже не дали обуться и увели его из дома Баботиева прямо в домашних тапочках-сланцах, принадлежащих Боботиеву. В момент задержания личный досмотр Кутаева не проводился, протокол личного досмотра не оформлялся, осмотр места происшествия не проводился – он был просто выведен из дома на улицу и увезен сотрудниками полиции в одном из 3-4 автомобилей «Тойота-Камри» с регистрационными знаками, в которых имеются буквы «ЕЕЕ», подъехавших к дому № 32 по ул. Больничной. Указанные факты подтверждаются фотографиями в фототаблице к протоколу осмотра места происшествия, на которых отчетливо видно, что Кутаев действительно обут в домашние тапочки-сланцы. По версии обвинения, именно в этих шлепанцах он ездил в Пятигорск.

Тапочки стали еще одним объективным доказательством того, что Руслан Кутаев был задержан не при тех обстоятельствах, на которые указывает сторона обвинения и допрошенные в суде сотрудники полиции и понятые.

Что интересно, ни один из восьми свидетелей обвинения не вспомнил о тапочках, даже когда адвокат Заикин задавал наводящие вопросы.

– В русские лапти Кутаев не был обут?

– Нет! – ответил свидетель Акаев, старший оперуполномоченный по особо важным делам ОБНОН УУР МВД по ЧР.– По сезону был одет!

– Может, он с аквалангом шел, в ластах там, я не знаю, в валенках... Обувь какая была на нем?

– Обычная обувь. Но ничего такого запоминающегося… – ответил свидетель Закаев, старший оперуполномоченный отдела уголовного розыска ОМВД РФ по Урус-Мартановскому району.

– Не был (Руслан Кутаев. – Прим. авт.) там в домашних тапочках?

– Конечно, не был, – ответил свидетель Биев, сотрудник Управления вневедомственной охраны МВД по ЧР...

– Если бы эти люди действительно задерживали Кутаева, то они бы помнили о такой детали, – сказал адвокат Заикин и повернулся к прокурору Баханоеву. – Господин прокурор, вот вы, например, ходите в сланцах зимой?

– Ваша честь! Прошу указать адвокату, что он не имеет права в прениях задавать прокурору вопросы! – отреагировал гособвинитель Баханоев.

– Это был риторический вопрос, – усмехнулся адвокат Заикин. – Однако замечу, что свидетели обвинения не простые граждане. Это – полицейские, и они по роду своей деятельности обучены замечать такие вещи...

К удивительным выводам подводит сделанный адвокатом Петром Заикиным анализ судебных показаний сотрудников полиции и понятых о якобы найденном у Кутаева наркотическом веществе.

Вопрос адвоката Заикина: «Пакет вот этот вот, когда нашли, он вообще вскрывался или нет? Его развязывали, разрезали?»

Ответ свидетеля Закаева: «Я не видел, я не знаю. Я лично не смотрел».

Заикин: «Вы лично содержание, что находится в пакете, как я понимаю, не видели, да?»

Закаев: «Нет, не видел. Там ЭКЦ проводили сотрудники УУР, экспертизу проводили».

Заикин: «Если вы говорите, что не видели, вскрывали или не вскрывали пакетик, значит, содержимое вы не видели?»

Закаев: «Я лично не видел содержание пакета».

Заикин: «Вот, момент, когда этот пакет рассматривали, скажем, так, да? Потому что вы не знаете, вскрывали его или нет. Меня интересует, вы на каком расстоянии находились в этот момент от этого?»

Закаев: «Недалеко друг от друга стояли, 10 – 15 метров».

– Ваша честь! Уважаемые участники процесса! – прокомментировал показания Закаева адвокат Заикин. – В ходе осмотра вещдоков, чтобы рассмотреть вещество в пакете, количество которого можно сравнить с ногтем на мизинце, я приблизился на расстояние метра и даже ближе. Я очень сомневаюсь, что содержимое якобы обнаруженного у Кутаева пакетика возможно было рассмотреть с расстояния 10 – 15 метров. С таким зрением надо человека сразу записывать в космонавты!

Показания свидетеля Юсупова, старшего оперуполномоченного отдела уголовного розыска ОМВД РФ по Урус-Мартановскому району.

«На момент личного досмотра мы с Бесланом (Закаевым. – Прим. авт.) оставались возле своей машины, стояли метров на 10 – 15 от них».

Вопрос адвоката Заикина: «Содержимое пакета видели?»

Ответ: «Нет, просто сам пакет сверху видел».

Вопрос: «Пакет был связан, замотан каким-нибудь образом, скотчем например?»

Ответ: «Завязан узелком, не одинарным пакетом, а перекидывая пленку на пленку».

Вопрос: «Можете показать?»

Ответ:(демонстрирует, завязывая узелок из свободных концов пакета. – Прим. авт.) «Вот, сворачиваете его накрест, потом еще раз, и затягиваете сам пакет...»

– Как мы видим, вещдок – пакетик с веществом – завязан черной ниткой, – продолжил комментировать показания свидетеля Юсупова адвокат Заикин. – Однако майор Юсупов, опытнейший сотрудник полиции, который работает по наркотикам каждый день, изымает их и знает, насколько важны такие детали, ни слова не говорит о нитках. Напротив, демонстрирует совершенно другой способ, которым был завязан пакет, якобы обнаруженный у Кутаева.

Показания свидетеля Мадаева, сотрудника Управления вневедомственной охраны МВД по ЧР.

Вопрос адвоката Заикина: «Что (у Кутаева. – Прим. авт.) нашли, не нашли? Что там было?»

Ответ: «Пакет темного цвета, полиэтиленовый».

Вопрос: «Вы видели содержание пакета?»

Ответ: «Нет».

Показания свидетеля Биева, сотрудника Управления вневедомственной охраны МВД по ЧР.

Вопрос адвоката Заикина: «Что-нибудь изымали (у Кутаева. – Прим. авт.)? Что-то видели? Что вы знаете?»

Ответ: «...Героин, но я его не видел, я его не знаю, как он, какого цвета, но говорили, что был героин».

Вопрос: «В момент досмотра на каком расстоянии находились от Кутаева?»

Ответ: «Когда его проверяли, я вообще оттуда ушел метров на 15 – 20».

Вопрос: «У Кутаева что-нибудь нашли вообще? Нет?»

Ответ: «Нашли, ихними словами это был героин, видел я пакет этот».

Вопрос: «Какой пакет?»

Ответ: «Не знаю я, я даже не смотрел его, ближе не подходил».

Вопрос: «Вы видели пакет? Или вам сказали, что нашли пакет, вы своими глазами пакет видели?»

Ответ: «Видел, молочный, белый порошок был там у опера».

Вопрос:(Вы рассмотрели это. – Прим. авт.) «...с 15 метров?»

Ответ: «Может, 25 метров».

Показания понятого Наурбиева.

Вопрос адвоката Заикина: «Когда досматривали Кутаева, вы на каком расстоянии находились от него?»

Ответ: «5 – 6 метров от Кутаева».

Показания понятого Баталова: «На вопрос, где вы взяли пакет, (Кутаев. – Прим. авт.) сказал, что нашел в такси на заднем сидении, когда ехал с Пятигорска в Грозный. После чего провели досмотр и нашли в правом кармане этот пакет. Он ответил на вопрос – «это не мое». В пакете сказали, что порошок был. Я в формальности не вдавался, не смотрел. Мне сотрудники объяснили, что внутри порошок, завернутый в черный пакет. Я видел его (пакет. – Прим. авт.) ...»

– Обращаю внимание суда на то, что все эти показания свидетелей противоречат их же собственным показаниям в ходе предварительного следствия, – заявил в ходе прений адвокат Заикин. – В протоколах допросов сотрудники полиции и понятые дали показания о том, что видели содержимое якобы обнаруженного у Кутаева пакета. Однако в суде выяснилось, что не видел никто! Никому из понятых и иным лицам, якобы присутствующим при изъятии пакета у Кутаева, изымаемое вещество предъявлено не было. Таким образом, сторона защиты приходит к выводу, что обвинение так и не смогло представить суду убедительных доказательств того, что Руслан Кутаев: 1) действительно был задержан 20 февраля 2014 года данными сотрудниками полиции с участием данных понятых; 2) подвергался личному досмотру, в ходе которого у него были найдены наркотики.

И теперь мы подошли к самому интересному вопросу. Исходя из приведенных ранее доказательств, следует, что у Кутаева наркотик не нашли. Но если у Кутаева героина не было, то тогда откуда он взялся?

Судя по материалам уголовного дела, наркотическое вещество материализовалось в тот момент, когда было направлено на исследование. Задание на проведение исследования подписал 20 февраля 2014 года лично первый заместитель министра МВД по ЧР Апти Алаудинов. Но он на это права не имел, поскольку материал доследственной проверки в отношении Кутаева в его производстве не находился. При этом должность заместителя министра внутренних дел Чеченской Республики сама по себе не дает процессуальных полномочий на проведение доследственной проверки, так как он лично как сотрудник полиции этот материал к производству не принимал и проверку не осуществлял. Впрочем, основываясь на показаниях моего подзащитного, вывод о том, чем вызвана подобная активность со стороны этого полицейского генерала, напрашивается вполне закономерный…

Так откуда у генерала полиции появился наркотик, который НЕ НАХОДИЛИ у Кутаева, но который согласно служебному заданию был передан на исследование? В моем распоряжении оказался интересный документ, который может дать ответ на этот вопрос. Это – телевизионное выступление лица, очень похожего на генерала Алаудинова:

«Клянусь Аллахом, клянусь Кораном, нашему правителю лучше нас известна обстановка тут в Урус-Мартане... Клянусь ниспосланным Кораном, если есть хоть малейшее сходство с ваххабитами, я лично взял это на себя, вот тут сидит новый начальник РОВД, я лично сказал косить. Кого нужно посадить, сажай. Если есть возможность что-то подробросить, что-нибудь в карман, подбрасывай, делай что хочешь и убивай кого хочешь. Правитель сказал это... Просто знаете, что я вам говорю, я хочу до вас довести, клянусь Аллахом и Кораном, теперь на этих делах будет вестись на удивление жесткая работа... Тот, кто хоть вякнет против власти, клянусь Аллахом и Кораном, вплоть до максимально возможного... на камеру не буду говорить это, лично я постараюсь по мере возможностей сделать проблему этому человеку. Клянусь Аллахом, постараюсь...»

– Ваша честь! – закончил свое выступление в прениях адвокат Заикин. – Лично у меня после этого выступления вопросов больше нет. Я считаю, что Кутаева необходимо признать невиновным в совершеннии инкриминируемого ему деяния и оправдать. У нас отсутствует не только событие преступления, но и формальные обстоятельства наличия в действиях Кутаева состава преступления. Однако никто не должен уйти от закона. Я считаю, что необходимо выяснить, откуда все-таки взялся наркотик. Я считаю, что необходимо выяснить, кто подтолкнул сотрудников полиции к совершению уголовного преступления и чем это вызвано. Мы должны не только оправдать Кутаева, но и добиться наказания для настоящих преступников – тех, кто пустил в путь этот пакетик с героином.

Председательствующий в процессе судья Дубков, явно находясь под сильным впечатлением от выступления адвоката Заикина, встал и уже сделал шаг, на ходу объявляя о перерыве в процессе в связи со своим уходом в совещательную комнату для вынесения приговора.

– А как же последнее слово подсудимого? – удивленно напомнил ему второй адвокат подсудимого Ильяс Темишев.

– А! – судья Дубков тяжело опустился в кресло и вытер пот со лба. – Я... вспомнил, что мне надо срочно вынести постановление по другому делу... Извиняюсь, мы не спросили Кутаева. Реплики есть у вас?

– Реплик нет, – улыбнулся Руслан Кутаев, – но последнее слово я скажу. Спасибо, ваша честь, что вы все-таки не забыли, что я здесь сижу. Также хочу поблагодарить моих адвокатов. Моя защита очень логично и наглядно доказала мою невиновность и тот факт, что дело против меня сфабриковано. Мне нечего добавить, на стадии судебного следствия я давал показания и сейчас деталями по этому делу я не хочу больше никого утомлять. Еще раз повторю, что я себя виновным не считаю...

У меня за эти 4 месяца, что я провел за решеткой, было время проанализировать свою жизнь. Мне почти 60 лет... и всю жизнь я генетически гордился, даже хвастался отчасти, что я чеченец. Потому что для меня это синоним свободы. Невероятно четко обозначенное чувство справедливости и чести. Уже умудренный опытом, общественный деятель, политик, философ, я, находясь в этой клетке, повторяю: я свободный чеченец... Я понимаю, что смутные времена наступали в истории всех народов. К великому моему сожалению, в моей республике СЕЙЧАС смутные времена. А в смутные времена за свою позицию надо платить. И поэтому сегодня я нахожусь здесь. Ваша честь! Напоследок хочу сказать. Во-первых, я вам благодарен. Вы моим родственникам всегда давали свидания. Спасибо вам. Во-вторых, если вы меня освободите из этого зала суда, я нисколько не удивлюсь, потому что я невиновен. Но если вы меня осудите, я также нисколько не удивлюсь. Потому что быть чеченцем, быть человеком чести, быть честным и справедливым – за это сегодня надо платить высокую цену. Поэтому любое ваше решение я приму спокойно.

Последние слова последнего слова Руслана Кутаева вызвали аплодисменты. Судебные приставы не пытались пресечь столь нестандартное для чеченских судов проявление солидарности с подсудимым. Под эти аплодисменты судья Дубков спешно покинул зал суда и ушел в совещательную комнату для вынесения приговора…

Пресс-служба

МРОО «Комитет против пыток»