Силовики не проводят массовых преследований верующих в Карачаево-Черкесии, заявили эксперты

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Отсутствие масштабных преследований жителей за религиозные убеждения со стороны силовых органов является одной из главных причин стабильности в Карачаево-Черкесии, считают большинство участников дискуссии "Опыт Карачаево-Черкесской республики в гармонизации конфессиональных отношений". Волна борьбы против ваххабизма и экстремизма коснулась Карачаево-Черкесии в меньшей мере, считает сотрудница Института им. Егора Гайдара Ирина Стародубровская. Для региона не характерны конфликты в исламской общине, заявил заммуфтия республики Иналь Хубиев.

Стародубровская:  в Карачаево-Черкесии люди не чувствуют угрозы давления силовиков

Две республики, Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария, находящиеся близко друг от друга, во многом похожи, но ситуация там разная, таков был главный посыл выступления руководителя научного направления "Политическая экономия и региональное развитие" Института им. Егора Гайдара Ирины Стародубровской. Дискуссия состоялась 18 ноября в Черкесске в рамках проекта "Гражданское общество на Северном Кавказе". 

"В Кабардино-Балкарии ситуация, связанная с внутриисламским конфликтом, порожденным насилием, во многом определяет повестку дня. В Карачаево-Черкесии ситуация другая. Всем интересно разобраться, почему так происходит (согласно статистике "Кавказского узла", за три квартала 2014 года в Кабардино-Балкарии жертвами вооруженного конфликта стали не менее 43 человек, - прим. "Кавказского узла")", - сказала Стародубровская.

Разница между Кабардино-Балкарией и Карачаево-Черкесией совершенно очевидна, добавила эксперт. "В Кабардино-Балкарии полгода назад мы проводили подобное мероприятие, и там сотрудники Центра "Э" тщательно фотографировали всех его участников. Здесь Евгений Владимирович (Кратов, министр по делам национальностей, массовым коммуникациям и печати КЧР, - прим. "Кавказского узла") провел с нами весь день, участвовал в нашей дискуссии. То есть отношение власти совсем другое", – заявила Ирина Стародубровская.

По ее словам, одними из причин стабильности в Карачаево-Черкесии являются урбанизация и проведение земельной реформы. "Это единственная республика на Северном Кавказе, в которой проведена земельная реформа. Здесь люди понимают, что они имеют земельную собственность", - подчеркнула эксперт.  

Важная составляющая ситуации в Карачаево-Черкесии - действия силовиков, добавила Стародубровская. "Мы проводили социологические исследования, разговаривали с людьми. Вот что говорят люди, которые включены в списки "ваххабитов", но ничего страшного за ними не замечено. Проводятся обыски, приглашают на беседы, не избивают, не пытают.  Людей, естественно, раздражают подобные действия. Но, тем не менее, все не настолько жестко", - сказала Ирина Стародубровская.

По ее словам, эта проблема в Карачаево-Черкесии менее масштабна, более локальна, чем в других республиках Северного Кавказа. "Не так много людей здесь чувствуют угрозу такой ситуации. В Дагестане человек может не понравиться на улице, его могут забрать, избить, пытать. У меня ощущение, что в Карачаево-Черкесии люди не чувствуют такой угрозы, и поэтому нет такой массовой реакции", - подчеркнула руководитель научного направления "Политическая экономия и региональное развитие" Института им. Егора Гайдара.

Эксперт считает, что из-за этнического противостояния в 1999 году республику не охватила волна борьбы против экстремизма. "В 1999 году здесь было господство протестных национальных идеологий. По времени это совпало с моментом начала второй чеченской войны, когда репрессии против нетрадиционных мусульман приобрели особо активный характер. Здесь было национальное противостояние. Вот эта волна борьбы против ваххабизма или экстремизма коснулась Карачаево-Черкесии в меньшей мере", - заключила Стародубровская. 

Кратов: в муфтияте КЧР сложилась практика – пожилой имам и молодой помощник

Тесное взаимодействие органов государственной власти и гражданского общества является главной причиной стабильности в Карачаево-Черкесии, заявил в ходе дискуссии министр КЧР по делам национальностей, массовым коммуникациям и печати Евгений Кратов. "Без тесного взаимодействия невозможно понимание и нет решения проблем. Если нет решения проблем, то наступает кризис", - сказал он.

Отвечая на вопрос о том, существуют ли конфликты между старшим и младшим поколениями имамов, министр   пояснил, что противоречия удалось разрешить. "Была напряженность между старшим поколением имамов. Но в  муфтияте сложилась мудрая практика – это пожилой имам и молодой помощник. Это удачная формула, которая решает массу вопросов", - пояснил Кратов.

В отличие от других регионов Северного Кавказа, Карачаево-Черкесии не характерны проблемы, связанные с конфликтами внутри исламской общины, считает заместитель муфтия республики Иналь Хубиев.

"Я считаю, этому способствуют три основные момента: во-первых, это правильный метод взаимодействия поколений. Конфликт "отцов и детей" есть всегда, также он присутствует в исламе. Мудрость старшего поколения позволяет выстраивать отношения не как диктатуру, а как диалог. К тому же, Совет улемов (знатоков теоретических и практических сторон ислама) при Духовном управлении мусульман Карачаево-Черкесии, в основе своей состоит из молодых людей, которые получили образование в международных общепризнанных исламских университетах", - сказал заместитель муфтия республики. 

Канцеров: радикальная часть верующих оказалась за пределами республики

Несколько причин спокойной ситуации в Карачаево-Черкесии озвучил директор Экономического института Северокавказской государственной гуманитарно-технологической академии Рашид Канцеров.  

"В Карачаево-Черкесии исторически не укоренился ислам как в соседних республиках.  Второй момент – это работа правоохранительных органов в 1990-е годы. Они работали на упреждение. Наиболее радикальная часть верующих оказалась за пределами республики. Третий момент – не было массовых репрессий против людей, исповедующих нетрадиционный ислам", – заявил Рашид Канцеров.

Были отдельные случаи, но они получили общественное осуждение, добавил эксперт.

"Если бы наши правоохранители также бездумно действовали, как в соседних республиках, то ситуация была бы иная. И четвертый фактор – это политика местной власти. В Карачаево-Черкесии значительную часть времени власть была открыта, выходила на диалог с обществом. В конце 1990-х, начале 2000-х национальные организации созывали съезды, "выпускали пар", но потом успокаивались, и все возвращалось в нормальное русло", - пояснил Рашид Канцеров.

Камбиев: чем меньше власть вмешивается в религиозные дела, тем спокойнее обстановка

В Карачаево-Черкесии нет сильного вмешательства власти в религиозные дела, заявил председатель национально-культурного центра "Абаза" Руслан Камбиев.

"В течение 12 лет я был владельцем самого большого исламского магазина в городе, и никто не вмешивался в его деятельность. Это и есть та особенность и стабильность. Яркий пример того, что чем меньше власть вмешивается в религиозные дела, тем спокойнее обстановка", – сказал Камбиев.

По его словам, "в регионах, где есть две стороны конфликта, он не разгорается до тех пор, пока туда не вмешивается третья сторона".

"На многочисленные доводы участников дискуссии о том, что у нас все спокойно, благодаря недостаточному укоренению ислама, я бы задал встречный вопрос: "По-вашему, получается, что во всем виноват ислам, и если будет наблюдаться его развитие, то возникнут проблемы?". Я категорически возражаю против такой постановки вопроса", - заключил Камбиев.

Дополнение "Кавказского узла» от 08.55 мск 20.11.2014:

"Кавказский узел" ранее писал о нескольких судебных процессах в Карачаево-Черкесии, на скамье подсудимых которых оказывались целые группы жителей республики, по версии следствия, в 2008-2011 годах объединившихся в экстремистские религиозно-военизированные группы с целью насильственного захвата власти на территории Карачаево-Черкесии и всего Северо-Кавказского региона.

Так, 8 августа 2014 года Верховный суд Карачаево-Черкесии приговорил к наказанию от одного года ограничения свободы до 18 лет заключения 16 подсудимых по делу Ислама Узденова, убитого в ходе спецоперации в декабре 2011 года. В обвинительном заключении значились статьи Уголовного кодекса РФ о посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов, покушении на насильственный захват власти, бандитизме, участии в незаконном вооруженном формировании (НВФ), незаконном обороте оружия. 19 июня 2014 года Верховный суд республики вынес приговор 13 фигурантам дела о подготовке к насильственному захвату власти, осудив их к лишению свободы на сроки от 6 лет 10 месяцев до 12 лет.

В ноябре 2011 года Верховный суд КЧР вынес приговор по другому уголовному делу в отношении 14 человек, обвиняемых в посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов и участии в НВФ. 11 обвиняемых получили реальные сроки лишения свободы - от 2 до 16 лет. В октябре того же года ВС Карачаево-Черкесии вынес приговор 27 фигурантам дела о подготовке вооруженного переворота, еще двое были оправданы. Максимальные сроки наказания тогда составили 14 лет лишения свободы.

После вынесения приговора группе подсудимых в июне 2014 года опрошенные "Кавказским узлом" эксперты указали, что процессы по обвинению в попытке свержения государственного строя проходят в КЧР по одинаковой схеме и выразили сомнение в обоснованности обвинения, а репрессивную практику правоохранительных органов назвали катализатором радикализации несогласной молодежи.

Гукемухов: джамааты остались в рамках ареалов этнических групп

Ситуация в Ингушетии, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии в последние годы значительно улучшилась, в свою очередь считает журналист радиостанции "Эхо Кавказа" Мурат Гукемухов.

"Во многом это связано с тем, что провозглашенный "Имаратом Кавказ" "исламский интернационал" не состоялся как интернационал. Джамааты (религиозные объединения мусульман, - прим. "Кавказского узла") остались в рамках ареалов обитания своих этнических групп, и этнические перегородки между ними остались непроницаемыми", - сказал Гукемухов.

"Каждое подполье, несмотря на то, что они все считаются частью виртуального государства "Имарат Кавказ", остается наедине с самим собой. Это одна из причин того, что "Имарат Кавказ" находится на стадии затухания. Этот процесс необратим", - заключил Гукемухов.

Также в дискуссии участвовали руководитель Кабардино-Балкарского правозащитного центра Валерий Хатажуков, глава правозащитной организации "Машр", автор блога на "Кавказском узле" Магомед Муцольгов, руководители общественных организаций и журналисты из Дагестана, Чечни, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Организатором дискуссии в рамках проекта "Гражданское общество на Северном Кавказе" выступил Институт экономической политики им. Егора Гайдара, сообщает корреспондент "Кавказского узла".

Как сообщал "Кавказский узел", 14 января 2014 года в Москве комитет гражданских инициатив организовал презентацию доклада сотрудников Института экономической политики им. Егора Гайдара Ирины Стародубровской и Константина Казенина "Северный Кавказ: qua vadis?", в котором для выхода региона из кризиса предлагается "сценарий гражданского примирения", включающий комплекс политических и экономических мер. Доклад состоит из шести глав, посвященных кризису "модернизации сверху", земельному кризису, кризису политики в отношении элит, кризису антитеррористической деятельности и конфессиональной политики, а также имиджевому кризису Северного Кавказа. Авторы видят три возможные сценария развития ситуации на Северном Кавказе: инерционный, силовой и "сценарий гражданского примирения", который авторы исследования считают наиболее приемлемым. Реализация политики гражданского примирения на первом этапе вызовет всплеск насилия, однако это единственный способ вывести Северный Кавказ из кризиса, считает Стародубровская.