Рахаев назвал своих подчиненных виновными в смерти задержанного

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Замначальника УВД по Черкесску Руслан Рахаев в ходе судебных допросов представил свою версию обстоятельств смерти задержанного Джанкезова. Он уверен, что ответственность за случившееся несут задержавшие Джанкезова оперативники, а следствие сфальсифицировало доказательства и переложило вину на него.

Как писал "Кавказский узел", 8 июля 2013 года Руслан Рахаев был приговорен к 13 годам тюрьмы по обвинению в избиении задержанного Дахира Джанкезова, после которого тот скончался. Свою вину он отрицал. 8 октября 2013 года приговор был отменен, и теперь дело рассматривается повторно.

Допрос Руслана Рахаева начался 30 июля и продолжался в течение пяти судебных заседаний. 18 августа Подсудимый закончил давать показания, передает корреспондент "Кавказского узла".

Операция по задержанию Джанкезова велась без согласования с Рахаевым

В начале допроса Рахаев рассказал, что в 2006 году был переведен из Кабардино-Балкарии на службу в МВД Карачаево-Черкесии. В сентябре 2011 года он был назначен на должность начальника уголовного розыска ОВД Черкесска. На момент рассматриваемых событий он проработал на своей новой должности всего 22 дня, отметил подсудимый.

Рахаев заверил суд, что узнал о Джанкезове, только когда того доставили в здание ОВД. На совещаниях речь о Джанкезове никогда не шла, также у Рахаева не было материалов, подтверждающих связь Джанкезова с серией квартирных краж, по подозрению в которых его задержали.

"Организаторы серийных краж не подвязывают штаны телефонным шнуром, как Джанкезов", – отметил Рахаев.

Подсудимый отметил, что ранее суд получил протоколы всех оперативных совещаний с его участием, и ни в одном о задержании Джанкезова речь не шла. Эту информацию на допросе в суде ранее подтвердил и сотрудник полиции Домарев.

Рахаев также рассказал суду, что операции полиции в ночное время ведутся с учетом соответствующих распоряжений, где указываются исполнители, выданное оружие и так далее. Распоряжения о ночном задержании Джанкезова не выдавалось, а значит, полицейские устроили его самовольно, пояснил подсудимый. Он также опроверг показания полицейских из числа свидетелей обвинения, которые утверждали, что Рахаев проводил с ними неформальное совещание по задержанию Джанкезова, а до этого заявляли о создании в черкесской полиции оперативно-следственной службы по кражам.

Ни один из этапов задержания Джанкезова не согласовывался даже по телефону, подчеркнул подсудимый.

"Ни одного звонка на мой телефон не поступило во время ночной операции: ни во время задержания, ни при доставлении в опорный пункт, в ОМВД, в мировой суд и из суда в отдел уголовного розыска. Звонки следовали на телефон одного из моих заместителей. Даже во время наступления смерти Джанкезова звонки поступали не в скорую помощь, а на его телефон", – отметил Руслан Рахаев.

Оперативники скрылись после приезда скорой помощи

Утром 7 октября 2011 года Руслан Рахаев по согласованию с начальством отпустил работников отдела угрозыска на свадьбу к одному из сотрудников. В 10.00 утра он позвонил своему заместителю Мурату Биджиеву и сообщил, что сегодня уезжает в Нальчик и оставляет его за себя. Из слов Биджиева выходило, что он либо на свадьбе, либо еще едет туда, отметил Рахаев.

По его словам, примерно в 12.30 через открытую дверь кабинета он увидел в коридоре Биджиева и оперативников Артура Байкулова и Альберта Братова. Подчиненные завели в кабинет к Рахаеву незнакомого ему прежде задержанного – Дахира Джанкезова. Мужчина производил впечатление пьяного, на лице его были телесные повреждения. Оперативники пояснили, что задержанного им передало оперативно-поисковое бюро (ОПБ ).

"Так как сотрудники ОПБ при выполнении заданий раскрывают попутно и другие преступления, то я решил, что с этим человеком такая же ситуация. То, что инициатором задержания было ОВД Черкесска, я узнал через несколько дней. Так как сказали, что его передало ОПБ, и его освидетельствовали, у меня никаких вопросов относительно повреждений на лице не возникло. Таких побитых в полицию приводят десятками", – рассказал Рахаев.

Сотрудники увели Джанкезова, но когда Рахаев вышел из кабинета, то увидел задержанного в коридоре сидящим на полу. Байкулов заверил Рахаева, что задержанного вскоре передадут следователям. Никаких подробностей о причинах задержания ему не сказали, подчеркнул подсудимый.

Рахаев поговорил с начальником полиции ГОВД Николаем Остроуховым, кабинет которого был этажом ниже, после чего пошел к себе на третий этаж. В коридоре он увидел Байкулова и "по его виду понял, что что-то произошло", заявил подсудимый. Рахаев заставил его открыть дверь кабинета оперативников и увидел там лежащего на полу задержанного. В кабинете стоял запах нашатырного спирта.

"Я спросил, что случилось. Мне сказали, что он просто потерял сознание, что криминала нет. Я спросил, вызвали ли скорую помощь. Сказал: "Да, вызвали". Я сказал: "Звоните еще". Сам спустился к Остроухову. Когда мы поднялись, в кабинете было уже много людей. Задержанному человеку делали непрямой массаж сердца. К его лицу подносили зеркало. В это время подъехала скорая", – рассказал Рахаев.

Скорая констатировала смерть Джанкезова от тромбоэмболии (острая закупорка сосуда тромбом, - прим. "Кавказского узла"). Вскоре прибыла следственная группа. Оперативников, в кабинете которых находился труп Джанкезова, к этому времени уже на месте не было, дверь кабинета была заперта. На звонки и требования явиться сотрудники не отзывались. После осмотра трупа Рахаев, с его слов, вместе со следственной группой и руководством отдела выехал в морг. Там ему сообщили, что у умершего сломаны ребра. Рахаев позвонил Мурату Биджиеву, и тот приехал в морг.

"Я у него спросил, что случилось, почему у задержанного сломаны ребра. Он ответил: "Меня там не было". Потом сказал: "Он падал со ступенек". В это время меня отвлекли, а он уехал и отключил свой мобильный телефон", – заявил Рахаев.

В период расследования Биджиев категорически отрицал, что приезжал к моргу по требованию Рахаева, но детализация телефонных переговоров подтвердила этот факт, и ему пришлось его признать, добавил подсудимый.

Причастность оперативников к случившемуся была очевидной, считает подсудимый

Рахаев заявил на допросе, что пытался помочь следственной группе выяснить обстоятельства произошедшего. Вернувшись из морга в горотдел, он со следователями просмотрел журнал доставленных, запись с камер видеонаблюдения. Было установлено, что Джанкезова привели сотрудники Джамбот Тазартуков, Альберт Тамов, Артур Байкулов, Альберт Братов и Мурат Биджиев.

"Они заводили этого человека в 10.45. Остроухов сообщил, что видел Джанкезова вместе с Тамовым в 12.30 в коридоре первого этажа. И Тамов доложил Остроухову, что Джанкезов задержан на 10 суток", – рассказал Рахаев.

Как сообщил подсудимый, в первые же часы расследования было установлено, что Джанкезова задержали в ночь с 6 на 7 октября 2011 года и в мировом суде на него был наложен административный арест. Из материалов административного дела следовало, что задержан он был без телесных повреждений, а через 10 часов в ОВД доставлен с ссадинами на лице и кровью на губах и ухе.

"Вся известная на то время информация говорила, что его били либо знали о том, кто его бил, Тамов, Братов, Тазартуков, Байкулов, Биджиев. Они задерживали Джанкезова, они доставляли его в ОВД. Причем задержали без телесных повреждений, а в ОВД доставили избитым и окровавленным. В их кабинете был обнаружен труп Джанкезова. Они бежали с места происшествия еще до того, как стало известно, что Джанкезов умер не от тромбоэмболии, а от травм. Их не могли найти с первых минут расследования", – заявил Рахаев.

Рахаев: протокол с моими показаниями был сфальсифицирован

Подсудимый утверждает, что ему с первых же часов расследования стало ясно – на него будут перекладывать вину за смерть Джанкезова. По его мнению, в деле имеются "факты сокрытия преступления и откровенной фальсификации", что только подтверждает его версию событий.

В ноябре 2011 года судебно-медицинская экспертиза установила, что множественные переломы ребер и ушибы внутренних органов были нанесены Джанкезову за 4-6 часов до смерти, то есть в период его нахождения с оперативниками. Однако следствие не попыталось установить, кто мог в это время избить задержанного. Более того,  несмотря на сведения о том, что Джанкезов был доставлен в ОВД избитым и окровавленным, опорный пункт, где его удерживали, был осмотрен лишь через 10 месяцев, подчеркнул Рахаева.

Туалет в кабинете для доставленных, где, по мнению Рахаева, с задержанного могли смывать кровь, не осматривался вовсе. Номер кабинета, который потерпевший Хаджи Джатдоев опознал как помещение, где держали Джанкезова, был заменен в материалах с 45-го на 47-й. Это позволило скрыть следы преступления, которые имелись в кабинете № 45, уверен Рахаев.

Рахаев подчеркнул, что ему многие годы отказывают в исследовании билинга телефона Джанкезова и служебного телефона самого подсудимого.

Подсудимый заявил на допросе, что после того как 12 октября 2011 года его объявили в федеральный розыск, он уехал в Нальчик и при поддержке своих родственников провел собственное расследование, успев собрать достаточно доказательств своей невиновности.

Собрав доказательства, Рахаев через родных сообщил следствию о готовности дать показания. Однако тогда была организована спецоперация по его задержанию. Операцию проводили спецназовцы, которым сообщили, что в доме скрывается лидер боевиков. Только вмешательство бывших коллег из МВД спасло Рахаева от убийства в ходе спецоперации, сказал подсудимый.

8 сентября 2012 года следователи предложили Рахаеву дать показания.

"При этом мне вместо моего адвоката предложили местного адвоката Кужева. Объясняли это тем, что его якобы наняли мои родственники. Мне об этом не было известно, и я отказался от его услуг. Отказ занес в протокол. Как выяснилось, меня обманули. Никакого адвоката Кужева мои родственники не нанимали и даже не знали его", – заявил Рахаев суду.

12 сентября 2012 года Рахаев, по его словам, дал развернутые показания следователю, где высказал свою версию событий. Однако часть протокола была заменена, и оттуда удалено все, что указывало на задерживавших Джанкезова оперативников. Эти замененные листы в протоколе допроса им даже не подписаны, отметил подсудимый.

Несмотря на содержание допроса Рахаева, главные вопросы судьи и гособвинителя к нему касались не этого, а родственных отношений подсудимого с бывшим начальником ОБЭП МВД Карачаево-Черкесии Солтаном Кечеруковым – дядей бывшей жены Рахаева. Подсудимый ответил, что никакого отношения Кечеруков к его назначению на должность начальника угрозыска Черкесского ОВД не имеет. На эту должность он был назначен по рекомендации департамента собственной безопасности МВД, а все награды и поощрения он получил до знакомства с супругой.

Следующее заседание назначено на 8 сентября, передает корреспондент "Кавказского узла".