Мать убитого на СВО уроженца Черкесска добивается через суд признания его погибшим

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Тело убитого в зоне СВО уроженца Черкесска Хамзета Гогова почти год не могут эвакуировать с поля боя, мать пытается добиться через суд признания его погибшим. Подача заявления в суд - правильный шаг для получения свидетельства о смерти бойца, отметил военный юрист Артем Мугунянц. Без помощи руководства воинских частей получить свидетельство о смерти сложно, считает глава Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова. В поиске бойцов помогают сослуживцы, отметила журналистка Арзу Мамедова.

Как писал "Кавказский узел", в июле 2020 года жительница Черкесска Аминат Гогова пожаловалась на фальсификацию дела против ее сына Хамзета Гогова. По ее словам, следственные органы Карачаево-Черкесии проигнорировали результаты двух экспертиз, свидетельствующие о фальсификации оперативных материалов в деле жителя республики Хамзета Гогова. Понятые по делу о незаконном обороте наркотиков дали противоречивые показания, а одна из понятых была близко знакома с оперативником, утверждает Гогова.

Боец роты "Шторм Z" Хамзет Гогов убит в зоне проведения специальной военной операции. Одиннадцатый месяц его тело не могут эвакуировать с поля боя, рассказала 19 августа Аминат Гогова изданию 161.ru.

По данным издания, Гогова, более того, до сих пор не признали погибшим. На СВО он ушел из дагестанской колонии, попал в отряд "Черная мамба" подразделения "Шторм Z".

Погиб Гогов в октябре 2023 года - об этом матери рассказали сослуживцы и подтвердил командир. Мать получила документы, что сын "пропал в результате штурмовых действий" в одном из районов ЛНР. Эвакуировать оттуда тело пока не получается - там идут бои. Летом Аминат Гогова обратилась в суд. Если Хамзета признают погибшим, это даст право на выплаты, в том числе на пенсию для дочери.

Корреспондент "Кавказского узла" 23 августа связался с Аминат Гоговой, однако она отказалась от комментариев, сообщив лишь, что процесс получения свидетельства о смерти уже начат, 4 сентября ожидается вынесение судебного вердикта.

Существует процедура получения свидетельства о смерти бойца, рассказал корреспонденту "Кавказского узла" военный юрист Артем Мугунянц.

"Если он считается пропавшим без вести, то матери в воинской части не могут дать свидетельство о смерти. Следовательно, она не может оформить никакие выплаты и не может получить компенсации. Но есть процедура, как можно это сделать. Если в течение полугода во время проведения военных действий военнослужащий пропал и не дает о себе никаких известий, то она подает исковое заявление в суд о признании его либо безвестно отсутствующим, либо умершим. Соответственно, так как он был при исполнении воинских обязанностей, то она подаст иск о признании погибшим. На основании решения суда она сможет получить свидетельство о смерти, оформить и получить все выплаты", - сказал он.

По его словам, после получения свидетельства о смерти мать сможет также получить награды сына. "Она должна пройти эту процедуру и получить свидетельство о смерти. Иначе он так и будет считаться без вести пропавшим, пока тело не найдут. А смогут ли найти тело и вывезти его - это большой вопрос. Кроме этого, получение свидетельства о смерти дает возможность матери получать награды, которые присвоили сыну", - отметил он.

Без помощи воинской части сложно будет получать свидетельство о смерти, считает глава Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова.

"Нужны ответы, документы. Он внесён должен быть в списки пропавших без вести. И такое письмо от начальника военной полиции у нее должно быть для суда. Если удастся получить свидетельство о смерти, то по погибшим страховка президентская семь миллионов рублей и военная - пять миллионов. Страховки выплачивают, разделив на всех благоприобретателей-родственников: мать, отца, жену, детей", - сказала она корреспонденту "Кавказского узла".

По ее словам, тела погибших бойцов вывозятся с поля боя редко. "Обмен телами погибших бывает редко и в малом количестве. Наше государство не очень охотно отдает и пленных, и тела погибших. Там ещё есть такая история: в зону боевых действий солдат отправляют без военного билета, без паспорта, без жетона. Как его найти в таких условиях?" - задается она вопросом.

Число пропавших без вести бойцов увеличилось, рассказала корреспонденту "Кавказского узла" журналист Арзу Мамедова, которая занимается поиском погибших и идентификацией останков.

"Есть среди них военнопленные, есть недавно погибшие, есть погибшие, которые с первых дней СВО находятся на поле боя. Например, где был их последний бой - либо серая зона, либо территория противника, поэтому эвакуационная группа зайти не может", - сообщила она.

По ее словам, помогают в поисках сами бойцы. "У родственников пропавших бойцов я обычно беру полную информацию о том, где служил боец, откуда в последний раз выходил на связь, когда, номер жетона, особые приметы, позывной, имя командира. И потом уже, учитывая, где служил пропавший, связываюсь с этим подразделением или с командиром. Часто бывает так, что боец ушел на задание и не вернулся, но никто не видел, погиб он, получил ранение или попал в плен. Тут уже осложняются поиски. Бывают также случаи, когда человек, никому ничего не сказав дома, подписывает контракт и едет в зону проведения СВО. То есть, единственное, что семье известно – это его личные данные. Все. Тут тоже бывает тяжело, потому что мы не знаем, в каком он был подразделении. Это как искать иголку в стоге сена", - рассказала она.

Если в течение долгого времени не удается найти бойца, то родные бойца сдают анализ ДНК. "В зависимости от того, сколько человек не выходит на связь, я прошу родных сдать ДНК в Ростове. Если в течении двух недель нет совпадений, работаем дальше. На идентификацию останков требуется до шести месяцев. В зависимости от того, какая там очередь", - отметила она.

Боец после того как командование признало его без вести отсутствующим, получает официальный статус без вести пропавшего. "Тогда мы можем расширить свои возможности по поиску. Подключаем глав республик Алана Гаглоева, Сергея Меняйло, депутатов РСО-Алания, Госдумы, Минобороны РФ, уполномоченного по правам человека в Северной Осетии Тамерлана Цгоева. Украинская сторона уже знает, что в Южной Осетии я одна занимаюсь поисками. В Северной – я и Адаева Вера Борисовна, поэтому если осетин в плену, мне об этом сообщают сами или наши переговорщики. Либо напрямую связываются с семьями. Подключаем тогда всех тех людей, которых я выше перечислила. В свою очередь, передаю данные военнопленного в Минобороны РФ и переговорщикам с украинской стороной, чтобы внесли человека в базу данных на обмен. В поиске у меня – осетины, русские, чеченцы, дагестанцы, ингуши, двое азербайджанцев", – рассказала Мамедова.

Госнаграды, мемориальные доски и выступления на "Первом канале" не гарантируют семьям убитых поддержку государства, говорится в материале "Кавказского узла" "Служили три товарища: как власти лишают льгот семьи убитых добровольцев", в котором описаны истории бойцов из других регионов.

* деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.