Сам себе критик

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Необъективность чеченских СМИ в освещении событий в республике вызвана не наличием контролирующего прессу цензурного органа, а, прежде всего, опасением журналистов поднимать острые темы. Или, иначе говоря, журналистской самоцензурой.

Проблемы местных журналистов в Чечне - те же, что и у журналистов во всем остальном мире: получение и распространение объективной информации. С той лишь разницей, что из-за небезопасности жизни в республике эти проблемы возведены в энную степень.

Прежде всего, получить от чиновников какие-то факты, которые могут их как-то не то, что дискредитировать, а только лишь "бросить тень" на них, очень трудно. Учитывая, что некоторым из этих людей пришлось немало заплатить за свое место, рисковать они просто не хотят.

То же самое происходит и с простыми жителями. Даже родственники пропавших без вести или арестованных при зачистках не всегда готовы искренне говорить об этом. Иногда они рассказывают факты и просят: не пишите фамилии. При этом они не всегда боятся только за себя. Иногда подобное молчание объясняется беспокойством, прежде всего, за своих пропавших родственников. А вдруг подобная информации может не помочь, а повредить им, рассуждают эти люди. К примеру, брат одного похищенного журналиста говорил: "Лучше не надо поднимать шум..."

При этом существует еще странная двойственность при беседе корреспондентов с жителями Чечни. Те порой охотнее идут на контакт с представителями иностранных СМИ, чем местных. Видимо, им кажется, что, будучи напечатанной на западе, эта информация окажется более действенной. А возможно полагают, что ее не прочтут в Чечне или России, и оттого такие беседы представляются им более безопасными в личном плане.

В моей практике тоже был подобный случай. 5 октября 2003 года проходили выборы президента Чечни. В поисках независимых наблюдателей, которые бы проводили мониторинг ситуации на предвыборных участках республики, я зашел в бюро Уполномоченного по правам человека в Чечне Абдул-Хакима Султыгова. Перед выборами люди, работавшие там, обещали мне, что будут проводить это наблюдение. В офисе находилось несколько правозащитников, в том числе, и председатель одной общественной организации. Я обратился к ней с вопросом: "Ты голосовала?" "Да, конечно, я голосовала за Кадырова - он много делает для нашей республики, обещал разобраться с теми, кто совершает ночные похищения людей. Для женщин Чечни - он будет самым лучшим президентом", - отвечала она. Но минут через пятнадцать только что опрошенная мной правозащитница понимает, что материал, который я готовлю, уйдет на запад. Тогда она дергает меня за рукав и говорит: "Тимур, не пиши, что я голосовала за Кадырова. На самом деле я вообще не ходила голосовать".

Подобная двойственность ответов характерна для всех жителей Чечни. Если уж представители правозащитных организаций, во всех странах мира старающиеся выступить как можно чаще и острее, так отвечают на вопросы журналистов, то государственные чиновники и вовсе замыкаются, озвучивая, как правило, лишь официальные пресс-релизы.

При этом какое-то время назад очень сложная была ситуация и с получением даже местной официальной информации. Аккредитацию при правительстве или даже пропуск для прохода внутрь получить для местных газетчиков было крайне сложно. Создавалась парадоксальная ситуация: корреспонденты республиканского государственного агентства даже иногда узнавали правительственные новости или официальные указы из сообщений ИТАР-ТАСС, извлекаемых ими из Интернета.

Еще сложнее ситуация в Чечне с распространением информации. В республике существуют три вида СМИ, через которые журналист может доносить свои материалы до чеченского читателя: государственные, сепаратистские и независимые.

Государственные газеты - самая многочисленная группа. В Чечне выходят три республиканских издания: "Вести республики", "Даймохк" и "Молодежная смена", а также существуют газеты почти в каждом районе Чечни. У них довольно высокие даже реальные тиражи, обеспечиваемые государственным финансированием. То есть, эти газеты являются государственными унитарными предприятиями и финансируются из бюджета. Учитывая это обстоятельство, для государственных изданий вовсе не важен факт платной или быстрой реализации.

Естественно, что, завися напрямую от государства, эти СМИ имеют четко выраженную проправительственную ориентацию. Любая попытка озвучить нелицеприятный для руководства республики факт будет подвергнута обструкции в адрес редактора этого издания. Как минимум это может быть выговор в устной форме на еженедельном совещании с редакторами в местном министерстве печати. Максимум - увольнение или даже повестка в суд.

Естественно, что политика редакторов в этих изданиях определяется их карьерными соображениями и направлена, прежде всего, на недопущение оппозиционной публикации. Осознавая себя при этом в нерабочей обстановке достаточно свободомыслящими людьми, которых трогает любой факт нарушения прав жителей родной республики, эти же редактора зачастую просто "разводят руками", осознавая, что они не могут печатать подобную информацию. При этом иногда они просто стараются перекинуть ее в независимые СМИ.

Разумеется, штатные корреспонденты этих изданий не подвергаются каким-либо преследованиям властей за свободомыслие или крамолу. Правда, при этом нужно оговориться. Чеченские журналисты в основной своей массе вовсе не рвутся за объективностью. Звучит, возможно, странно, но это действительно так: в регионе, где ежечасно нарушаются самые разные права человека и к которому уже который год приковано внимание всего мирового правозащитного и журналистского сообщества, местные журналисты заявляют, что не видят негативных тем для освещения.

Дело в том, что сегодняшняя ситуация со свободой слова, в частности и журналистикой в целом, складывалась в Чечне постепенно в течение последних 10 военных (либо предвоенных/послевоенных) лет. После первоначальной эйфории всеобщей свободы слова в конце 80-х-начале 90-х, когда в СМИ республики начали активно подниматься запретные до того темы (наиболее остро тогда стоял вопрос самоопределения нации), когда журналисты могли писать и говорить широко и откровенно, послевоенная журналистика становилась все более обтекаемой.

Во все годы, начиная с 1995, сильное давление властей (причем любых - пророссийских/ичкерийских) с одной стороны, военное присутствие (опять же либо российской армии, либо боевиков/ваххабитов) с другой, вырабатывали новые особенности стиля.

К примеру, журналистское расследование практически исчезло как жанр. Попытки как-то возродить его или хотя бы использовать элементы его в заметках могли плохо кончиться для автора. Журналисты все чаще использовали псевдонимы, хотя в небольшой республике скрыть свою принадлежность к материалу было бы невозможно. В конфликтных материалах редко стали использоваться имена героев. Не упоминались даже инициалы, формулировки были обтекаемыми вроде "житель села Гехи", "студент нефтяного института".

Неконфликтный язык статей, отсутствие острых тем в СМИ, "сглаженность" и осторожность в оценках - основные черты современной официальной чеченской журналистики. Вместе с тем эта "миротворческая" позиция является скорее вынужденной и приобретенной под давлением извне, нежели добровольно найденной.

Силовой прессинг в отношении СМИ особенно характерен для периодов с 1997 по 1999 годы ("время независимости"), и с 2000 года по настоящее время ("в составе России").

Практически одинаковы методы воздействия на масс-медиа в это время: организационно-правовые - со стороны гражданской власти, силовые (угрозы, запугивания, похищения и убийства) - со стороны "людей с оружием".

В период с 1996-го по 1999-й годы, СМИ четко занимали четкую проичкерийскую (то есть проправительственную на тот момент) позицию, позитивно-нейтральную по отношению к боевикам или ваххабитам (к "людям с оружием") и резко отрицательную к России (к политическому противнику).

В настоящее время ситуация - практически та же. Официальные СМИ остаются на ярко выраженных правительственных позициях (теперь уже пророссийских), нейтрально, но скорее с уклоном в негатив, относясь к вооруженным людям (российским войскам) и крайне отрицательно к политическому оппоненту новой власти (то есть ичкерийцам).

То есть, несмотря на разницу в политическом устройстве республики и ярко выраженное различие в правовой принадлежности СМИ (подавляющее преобладание неправительственных масс-медиа над государственными в 1996-99, и, с точностью до наоборот, - в настоящее время) в вышеобозначенные временные промежутки, базовые позиции журналистов были в основном идентичны.

Фактически у журналистов государственных СМИ Чечни существует некая внутренняя самоцензура, не позволяющая им выходить в своих публикациях за рамки дозволенного. Вывод кажется парадоксальным - сегодня, в военное время, в Чечне нет конфликта СМИ с властями, а случаи нарушения прав журналистов редки. Опять же оговариваясь, что все это практически стопроцентно верно в отношении лишь официальной прессы.

Сепаратистские газеты - это издания, выпускаемые и распространяемые подпольно. Печатаются они на деньги лидеров ичкерийцев - Масхадова и Басаева, распространяются из рук в руки. Являясь, по сути, изданиями не очень высокого профессионального и технического качества, они привлекают читателей ярко выраженной антироссийской направленностью, а также очень смелой, но при этом совершенно некорректной терминологией, называя федеральные войска - захватчиками и оккупантами, а кадыровцев - предателями. При этом отталкивали читателей в этих СМИ именно подобные пропагандистские приемы, а также иногда откровенное передергивание фактов.

Впрочем, в последнее время все эти рассуждения носят скорее умозрительный характер - уже несколько месяцев изданий сепаратистов не видно - видимо, они прекратили свой выпуск. Кстати, о большой работе журналистов в этих изданиях говорить сложно - зачастую там публиковались переработанные с учетом ичкерийской терминологии дайджесты правозащитных релизов и материалы с сепаратистских сайтов в Интернете.

Наиболее активной площадкой для свободного журналистского самовыражения в Чечне являются независимые газеты. Не являясь ангажированными никакими политическими силами, эти издания - действительно независимы, а вовсе не оппозиционны. Не всегда обладая постоянной финансовой поддержкой (несопоставимы и бюджеты государственных и негосударственных газет - у первых она на несколько порядков выше), независимая пресса напрямую зависит от читательского спроса и потому старается максимально увлечь читателя. Причем, вовсе не жареными фактами. В силу дефицита в Чечне объективной информации именно она является наиболее востребованным информационным товаром. В независимых СМИ - налицо и хорошая полиграфия, и профессиональные журналистские кадры.

Самоцензура присутствует, естественно, и здесь, но в гораздо меньшей степени - независимые СМИ не обязаны, подобно государственным, придерживаться официальной идеологии. Ведь над ними не стоит Министерство печати. Самоцензура в них проявляется, прежде всего, в том плане, что не все газеты решаются освещать именно политические аспекты жизни в республике.

Но цензура и самоцензура в современном обществе подобны жидкости в сообщающихся сосудах. Если первого становится меньше, тогда тут же начинают действовать фискальные органы. Естественно, что государство не может оставить без внимания независимую прессу. Причем, виды давления применяются самые разнообразные: от официальных предупреждений до угроз и запугивания.

В статье использованы материалы из доклада автора "Пресса Чеченской Республики" для Центра экстремальной журналистики и статьи "The Risks of Independent Reporting in Chechnya" для журнала "Nieman Reports" N 2 за 2004 год.

Опубликовано 22 августа 2004 года