"..Все равны перед своим Творцом". Паломники прошлого и настоящего о хадже

Несколько дней назад мусульмане отметили один из самых главных праздников – Курбан-Байрам, знаменующий окончание хаджа. В пылу журналистских полемик о стреляющей дагестанской свадьбе, о хиджабах школьниц в ставропольском селе, о намазе «в лужах» на Проспекте Мира, к сожалению, забыт духовный смысл хаджа и Курбан-Байрама.

Напомню, что согласно мусульманской традиции обязанность совершения паломничества к Каабе, дому Аллаха, была предписана самим Творцом: «И завершайте хадж и посещение ради Аллаха». Регламентация же этого обряда связана с политической и пророческой деятельностью Пророка Мухаммеда: находясь в Медине в течение двух лет после хиджры, он по-новому обосновал роль главного мусульманского святилища – Каабы.  Согласно союзу, заключенному в Мекке между Аллахом и первым «единобожником» Ибрахимом, Всевышний приказал последнему построить «дом», т.е. Каабу, установить законы и призвать людей совершать паломничество к Каабе.

Мекка и Кааба. Эта уникальная открытка начала ХХ века любезно предоставлена мне Низами Ибраимовым, коллекционером и филокартистом. 

Кроме того, Пророк Мухаммад, совершив свое «прощальное паломничество» в Мекку в 632г., ввел в обряд, существовавший еще в языческий период,  ряд новшеств. Введя в хадж новые элементы, собственно и сделавшие его мусульманским, Мухаммед обозначил разрыв с прежними языческим традициями и сблизил обряды всех аравийских племен, почитавших святыни Мекки еще во времена джахилийи (неверия и невежества).  О значении хаджа в системе исламского мировоззрения свидетельствует один из хадисов: «Совершающие Хадж, большой или малый, – люди Аллаха и Его гости. Воздаст Он им, если попросят, прощены будут, если покаются, услышаны будут мольбы их, ходатайства за других»

В семикратном обходе вокруг «Дома Аллаха», в беге между святыми горами Сафа и Марва, в стоянии у горы Арафат, в побивании камнями дьявола в долине Мина, в своем каждом поклоне и простирании ниц мусульманин не только воспроизводит действия персонажей священной истории, он  переживает заново время становления новой авраамической традиции и прежде всего выражает свое поклонение Единому Творцу, еще раз подтверждая приверженность монотеизму.

 Хадж в то же время является единственным ритуалом ислама, демонстрирующим его наднациональную сущность. Это своего рода манифестация  идеологического единства мусульманского мира.

Бадия-и-Леблих, уроженец Бискайи, перу которого принадлежит одно из самых блестящих описаний церемоний хаджа, посетивший Мекку в 1807г., уловил эту особенность: «Только при Арафате… можно составить себе надлежащее понятие о том внушительном зрелище, которое представляет собою хадж. (Там видишь) несметные толпы людей всех наций и всякого цвета, которые, презрев тысячи опасностей и бесчисленные тяготы пути, стеклись сюда от краев земли, чтобы вместе принести поклонение тому же Богу. (Здесь) обитатель Кавказа протягивает дружескую руку эфиопу или же гвинейскому негру, индиец и перс братаются с уроженцами варварийских стран и Марокко. Все они считают себя членами одного семейства. (Здесь) нет посредника между человеком и его Богом: все равны перед своим Творцом».

Начиная с 70-х гг. XIXв. вопросы, связанные с осмыслением хаджа, его организацией и контролем за маршрутами паломников становятся составной частью мусульманской политики Российской империи и начинают активно обсуждаться в министерстве иностранных дел, посольстве в Константинополе, консульстве в Джидде.  К  обсуждению были привлечены и региональные администраторы –  Новороссийский и Бессарабский генерал-губернатор, Туркестанский генерал-губернатор, Кавказский наместник, персональный опыт которых часто не только корректировал проекты, исходившие из Петербурга, но и входил с ними в явное противоречие.

Все они, пытаясь разобраться в том, что есть хадж для империи – благо или зло, ломали свои полемические копья. Как сделать хадж организованным? Как сделать его безопасным для lздоровья хаджи – ведь в то время существовала угроза чумы? Как избежать нелегального хаджа? И, наконец, как сделать хадж политически безопасным – ведь, как считали некоторые чиновники, российские мусульмане могут заимствовать у своих единоверцев опасные для целостности империи идеи?  

Отношение Петербурга к практике хаджа менялось – оно определялось как теми трендами, которые существовали в «мусульманском вопросе», так и внешнеполитическим курсом и внутренними проблемами. Например, паломничество в Хиджаз было заморожено во время длительных русско-турецких войн, т.к. с 1517 года Мекка и Медина находились под властью Османской империи.

А генерал А.Ермолов вообще запрещал хадж.

 «Его Сиятельству К.В. Нессельроде (русский дипломат, с 1816 года управляющий Министерством иностранных дел).
Милостивый Государь Граф Карл Васильевич! Многие из жителей мусульманских наших областей ездят на поклонение в Мекку. По теперешнему состоянию дел в Турции, думаю я, полезно было бы воспретить им оное, ибо возвращаясь оттуда не только привозят они нелепые слухи, но и свидетелями бывают злодейских поступков турок против христиан (Ермолов имел в виду подавление турецкими войсками освободительных восстаний христианского населения Валахии и Греции) и почитая султана главою закона своего, тем с большим подобострастием чтут могущество его, что видят истребление христиан не наказываемым. Размножение подобных понятий не может быть выгодным правительству. С совершенным почтением и преданностью имею честь быть Вашего Сиятельства. Покорнейший слуга Алексей Ермолов».11 января 1822. Тифлис.

Одно из интересных, если не самое интересное, сочинение о хадже принадлежит Абдул-Азизу Давлетшину. В 1898 г. ему по заданию чуть ли не самого императора была поручена «секретная миссия»,  хадж в Мекку, по окончании которого на стол императора лег отчет о религиозно-политической и эпидемиологической обстановке во время паломничества.

Далетшин, будучи образованным человеком – в  1890-х гг. он закончил  офицерские курсы восточных языков Главного штаба, представил отчет обстоятельный и подробный.

На основе отчета  А.А.Давлетшина о хадже, условиях пребывания паломников по пути к святыням ислама и в самой Мекке, были выработаны и введены "Временные правила о паломничестве мусульман", которые практически уравняли права хаджи в Мекку и христиан-паломников в Иерусалим.

Давлетшин был обсыпал царскими милостями, сделал прекрасную военную карьеру , закончив ее  в звании Генерал-майора делопроизводителя Главного штаба. В 1915 г. был награжден орденом Святого Станислава первой степени. Я задала те вопросы, на которые пытался ответить в своем отчете Давлетшин, нашим современникам, побывавшим в хадже, а также попыталась сравнить впечатления Давлетшина с впечатлениями современных кавказских хаджи. О том, что получилось – читайте дальше...