"Они были сами по себе..." Черкесы и Крым

Эпоха крымско-черкесских контактов в средние века и новое время — военных, культурных, торговых — известна только узким специалистам. Между тем крымские походы в Черкесию, участие черкесских воинов в крымском войске, побеги поверженных в ходе междоусобиц крымских ханов в Черкесию под сень своих могущественных князей-покровителей, полные романтизма личные истории черкесских аристократок, ставших женами и матерями крымских ханов и нередко лоббировавшими в Крыму интересы своих домов, вполне могли бы дать сюжеты не только для масштабного сериала, но и пищу для размышлений об пересечении судеб этих народов.

Историк Самир Хотко в своей статье «Черкесия и Крымское ханство. Вторая половина XVв. — 1783 гг.» (газета «Адыгэ макъ», выпуск 35-36, 2010) пишет, что «начиная с золотоордынской эпохи в Крыму существовала весьма влиятельная группа черкесских феодалов. Черкесская династия правила крымской Готией (1403-1475), черкесский князь Миллен был владельцем Восперо (Керчи) в 30-е гг. XIV в., а черкес Жанкасиус Зих, или Черкес-бек (Зиха-бей) занимал пост ордынского наместника Крыма в 80-е гг. XIV в.»

Исторические источники, и в первую очередь знаменитый турецкий путешественник Эвлия Челеби, свидетельствуют, что значительное число черкесов проживало в генуэзских городах полуострова и, в первую очередь, в Каффе. В районе Карасу-базара Челеби зафиксировал небольшое черкесское селение: «Стоянка селение Черкес. Это деревня на высоком холме с одной мечетью и ста черкесскими домами».

О значительном черкесском присутствие в Джанкое сообщает турецкий аноним 1740 г.: «Это значительное село, расположенное на большой реке, которая впадает в Азовское море. Оно защищено направленным к реке рвом. Там находится Ак-Чибукбег [?], вассальный вождь черкесского хана, который командует войском, составленным из людей 300 черкесских сел».

Ко времени правления крымского хана Сахиб-Гирея относится основание корпорации капы-кулу. Самир Хотко, ссылаясь на историка В. Д. Смирнова, подчеркивает, что капы-кулу — это аналог турецких янычар, и учреждение этого высшего военного штата есть проявление увлечения и подражания Сахыб-Герая османскими порядками.

В крымском кейсе капы-кулу формировались «преимущественно из черкесов». Челеби указывает, что численность капы-кулу в ханстве равнялась некогда 12 тысячам воинов, а в его время не превышала 3 тысяч: «Это целый полк из детей абхазцев, черкесов и грузин. Роду Османов от них никогда не случалось измены». Капы - кулу со временем стали сильной и влиятельной корпорацией, и часто именно их позиция определяла — кому из ханов быть на троне.

По мнению В. Д. Смирнова, «эта гвардия потом имела иногда решающее значение в участи ханов - быть или не быть им на троне».

Один из влиятельных крымских ханов, Девлет-Гирей I (правил 1551-1577 гг.), имел черкесское окружение. Приставка к имени «Черкасский» все часто звучала в коридорах крымских дворцов при Девлет-Гирее.

Сам Девлет-Гирей был черкесским зятем, а два брата его тестя — в русских источниках Татар-мурза и Ахмет-Аспат Черкасские - служили при крымском дворе. Его шурин, брат младшей жены, также служил у хана. Черкесские дворяне выполняли при крымском хане функции конюших и часто были приближены к хану.

Наконец, знатной черкешенкой была и невестка Девлет-Гирея - жена Ислам-Гирея. Имена знатных черкесских дам как жен, матерей, невесток крымских ханов все чаще встречаются в источниках XVI в.

В 40-60 годах XVII века, согласно материалам Эвлия Челеби, каждая черкесская субэтническая группа имела у себя по чингизиду, надеясь усадить на крымский трон своего ставленника. «Когда он (от нас) уйдет, - заявляли темиргоевцы, - это, может быть, станет залогом дружбы, он станет ханом, и нам от этого будет польза». Дети крымских ханов воспитывались в черкесских аристократических семьях по канонам аталычества — с молоком кормилицы они впитывали черкесскую речь, их учили развитому этикету и Адыгэ Хабзэ, прививали навыки доблестного воина, всадника и рассудительного правителя.

                                                           Черкесский воин в Крыму

Самир Хотко указывает, что автор последней трети XVII века Хюсейн Хезарфенн писал: «И если у хана рождаются сыновья, то для воспитания, а также чтобы засвидетельствовать свою покорность, (черкесские беи) берут их и воспитывают до совершеннолетия. Некоторые сыновья ханов живут в этих местах до тех пор, пока не станут взрослыми... После совершеннолетия хан-заде, так же как своему отцу, оказывает почтение и своему (воспитателю) аталыку. Если воспитанный таким образом хан-заде получал от великого государства власть, то старался своего аталыка и молочного брата обогатить больше, чем других».

Анонимный турецкий автор писал в 1740 г.: «Ханских детей мужского пола отправляют на Кавказ, откуда они возвращаются в родительский дом уже парнями». Речь Сахиб Гирей-хана, как отмечает ханский биограф, «была не чисто татарская, не черкесская, не турецкая, а скорее представляла смесь всех этих языков».  

Более трех веков ханы, претенденты на трон, потерпевшие поражение в борьбе за него, опальные принцы крови и другие крымские аристократы находили защиту и причитающиеся их статусу почести в Черкесии, а обязательства чести, существующие между каном (воспитанником) и аталыком (воспитателем), гарантировали им недосягаемость в случае угроз со стороны властных династических родственников из Бахчисарая.

В Черкесии опальных выходцев из ханского рода поддерживали не только приемные родители, но и родственники по линии матери или жены, антикрымски настроенные группировки. Сами черкесы использовались ими как военный ресурс для захвата трона в Крыму. Артемий Волынский, будучи астраханским губернатором, в одном из донесений Петру I писал: «Только одно могу похвалить (в черкесах), что все - такие воины, каких в здешних странах не обретается, ибо, что татар или кумыков тысяча, тут черкесов довольно двух сот».

Хотко обратил внимание, что «почти всегда опальный чингизид спасается не в турецких владениях Крыма, а именно в Черкесии. Поэтому, назвав Черкесию очень приближенной к Крыму страной (в политическом смысле), мы должны признать и то, что она была одновременно и очень удалена от Бахчисарая. То есть - она была, фактически, независимой страной».

Историк В. Д. Смирнов уделяет внимание подведению итогов взаимоотношений Крыма и Черкесии: «Еще менее было опоры Крымскому ханству для сохранения своей самостоятельности в черкесах, также считавшихся подвластными крымским ханам. В действительности это подвластие было призрачное. Сколько ханы не предпринимали походов для приведения черкесов в свое подданство, но им все-таки не удалось этого сделать окончательно... Для черкесов связь с Крымом представляла лишь некоторые интересы временного свойства, каковы, например, торговые сношения. Черкесы, как известно, были поставщиками живого товара на кафском невольничьем рынке. Но когда наступили обстоятельства, стеснявшие деятельность этого рынка, то они порвали и эту нить, связывавшую черкесов с Крымом.

С другой стороны, случалось иногда, что некоторые черкесы в трудные для них времена, как, например, при утеснении их калмыками, искали в Крыму себе убежища, переселяясь туда целыми племенами.

Другие же черкесские племена предпочитали полную свободу каким бы то ни было обязательным отношениям к крымским ханам; они-то и были предметом постоянных завоевательных стремлений некоторых ханов. В какой степени черкесы успели по мере сил своих сохранить свою независимость - это явствует из того, что даже в последний момент существования Крымского ханства, они были сами по себе, мало обнаруживая участия к тому, что происходило на Таврическом полуострове».

К этому выводу историк Хотко добавляет важное уточнение - «живой товар» не занимал много места в черкесском экспорте в Крым, а такой важный источник по истории торговли в Черкесии, как Пейсонелль, вообще ни слова не говорит о поставках черкесами людей на рынки Крыма. «Экспортная торговля черкесов, - пишет Хотко, - имела совершенно иную структуру: зерновые культуры, продукты животноводства, изделия ремесленного производства, включая весьма качественные ткани, оружие, предметы экипировки воина-всадника, продукты пчеловодства, строевой лес и многое другое. Важную статью доходов у черкесов составляло коневодство. Рынок Крыма в этом отношении был для них наилучшим, поскольку татары всегда нуждались в хороших лошадях, и, особенно в лошадях из Черкесии. Более того, здесь - в Крыму - черкесы, как и ногайцы, и калмыки, имели возможность налаживать регулярные поставки для гвардии хана, других регулярных частей крымской армии».

Иллюстрация Орловского «Кабардинский вождь».