"Здесь трудятся все.." О трудовом воспитании на Северном Кавказе
Еще лет 20 назад, как и в те времена, когда Европа и Россия только начинали открывать для себя Кавказ во всем многообразии его природных, языковых и культурных проявлений, существовал некий набор образов, через который люди представляли себе этот регион.
Кавказ? Ах, это, конечно, горы, благородные воины-джигиты и стройные чернобровые и черноокие красавицы. Это лихие скакуны, бурные реки, чинно-благородные мудрые старцы, всегда стоящие на страже интересов больших родов... Но этот экзотический, ставший традиционным набор «Миклухо-Маклая», оттеснил более обыденные, но очень важные и фундаментальные вещи...
Восхищаясь горными вершинами и прочими вещами для туристического потребления, мы едва ли задумываемся о том, почему горцам удавалось успешно выращивать ячмень, просо, кукурузу, фруктовые сады, разводить и экспортировать породистых лошадей, коров, коз и овец, ухаживать за пасеками в горах и производить такой разный и такой ароматный мед; почему женщины могли обшивать и обвязывать свои большие семьи, состоящие из нескольких поколений - ткать сукно, делать бурки, седельные подушки, полотно, одежду, обувь, галуны, ножны для сабель, чехлы для ружей и пистолетов, да еще и содержать в чистоте свои аскетические дома.. Почему в некоторых районах Северного Кавказа, там, где приходилось отвоевывать у природы каждый клочок горной земли над пропастями и кручами, создавать террасы на склонах гор, за землей ухаживали, как за ребенком...
Процесс изготовления бурок - очень трудоемкий. Фото из блога "Мой Дагестан". Рахатинские бурки.
Я сейчас говорю о ценности, которая внутренне присуща всей системе воспитания на Кавказе, - о трудолюбии...Так, англичанин Эдмунд Спенсер, побывавший в Черкесии в 1830- х гг,, испытал шок, потому что ожидания подданного Британской короны, привыкшего нести «бремя белого человека», не оправдались. Вместо дикой заброшенной земли он увидел следующее: «С первого же момента, когда открылись передо мной черкесские долины, вид страны и население превзошел мои представления. Вместо пустыни, населенной дикарями, я нашел непрерывный ряд обработанных холмов, почти ни одного клочка земли не культивированного, огромные стада коз, овец, лошадей и быков бродили в разных направлениях по колено в траве».
Террасные земледельческие площадки в высокогорье Дагестана
О трудолюбии горцев с удивлением и восхищением писал А.А.Бестужев-Марлинский в своём «Аммалатбеке»: «Посмотрите на этого старика… он в опасности жизни ищет стопы земли на горном утёсе, чтобы посеять на нём горсть пшеницы. С кровавым потом он жнёт и часто кровью своей платит за охрану стада от людей и зверей».
Историк XIX века Саид Габиев, один из знатоков жизни горцев, отмечает: «Трудно вообразить все сложности земледелия на кручах и над пропастями, однако энергичная рука трудолюбивого лезгина заметна во всём. Каждая пядь земли обрабатывается с большой тщательностью».
В сегодняшнем посте — о труде как социальной ценности, о том, как детей мотивировали трудиться и почему быть трудолюбивым — это значит быть воспитанным.
Народные пословицы дают в этом плане огромный материал для раздумий. Черкесы говорили: «Труд украшает человека», «Хоть немного сделай, но как следует», «С мастером дружат все», «Не болтай, а много делай», «Если хочешь, чтобы тебя любили, хорошо трудись». Вайнахи, готовя своих детей к трудовой жизни, разъясняли им, что "лучше сделать хотя бы что-нибудь, чем ничего не делать», что «кто не научится в детстве работать, будет мучиться всю жизнь», что «только труд приносит счастье в жизни», и т. д.
В фольклоре чеченцев и ингушей есть строки о том, что только в труде человек обретает счастье, что полезен обществу тот, который трудится: «Человек хорошеет только в труде», «Чело век почитается по результатам работы его рук», «Цена человека — его работа» и др.
У народов Дагестана умелые руки были самым надёжным богатством, о чём тоже говорят пословицы: «Без труда нет и покоя», «У кого летом не будет кипеть работа, у того зимой не закипит котёл», «Труд — всему отец». Даргинцы говорили: «Кто умеет, тот и в море огонь разведёт».
Если за военную подготовку мальчиков отвечал отец (или близкие мужчины-родственники), или специальный человек, готовивший всех детей аула, или аталык, то подготовка к мальчика к труду — удел отца и других мужчин дома. В то время как за трудовое воспитание девочки отвечали ее мама, тети и бабушка.
Сразу же оговорюсь, что меня уже давно настораживает устоявшийся тезис о том, что трудолюбие было высшим критерием воспитанности только в крестьянских семьях. А для элитных сословий, якобы, трудовая деятельность считалась занятием недостойным. Думаю, со временем этот тезис, уходящий корнями во времена безраздельного господства «классового подхода», (где, как известно, крестьяне обязательно от зари до зари гнули спины, а богатые развлекались и проводили время в танцах, набегах и скачках) будет пересмотрен.
Думаю, у всех сословий (и воинов, и крестьян) уважение к труду и трудолюбие были частью социализации и воспитания. Военные занятия, на которые была ориентирована, например, черкесская знать, тоже связаны с тяжелым трудом (ведь только через упорный труд могут выработаться такие важные в шкале воина качества, как быстрота, терпение, упорство, сила, ловкость, выносливость).
С ранних лет на Северном Кавказе дети участвовали в трудовых процессах и имели свои конкретные обязанности. Девочки помогали маме и бабушке в уборке, учились прясть, готовить пищу, присматривали за младшими детьми. Особенно усердно, например, вайнахи заставляли девочек чистить кувшины («к!у-дал», «г1умаг1») и тазики («тас»), поскольку их вид свидетельствовал об опрятности и трудолюбии. С возрастом девочки учились обрабатывать шерсть, ткать сукно, изготовлять кошмы, бурки, делать шапки, шить (последнее считалось одним из важных достоинств хозяйки). Уже к 12—13 годам девочка, наравне со взрослыми женщинами, принимала активное участие в трудовой жизни семьи, а к 15—16 годам должна была уметь самостоятельно вести домашнее хозяйство.
Мальчики рубили дрова, помогали их заготавливать, приносили воду, ухаживали за домашними животными, помогали при проведении полевых работ. Мальчику с раннего детства внушалось, что он призван вбудущем играть главную роль в семье, что он — опора дома. С 7-10 лет воспитание мальчиков становилось мужским делом, мужчины семьи приобщали мальчика к чисто мужским профессиям. В крестьянской семье мальчик в этом возрасте пас ягнят, выгонял скот на пастбище, а с 12—14 лет помогал отцу в полевых работах, ухаживал за скотом, косил и возил сено, заготавливал топливо на зиму, выполнял и другие работы. «По характеру труда первой усвоенной функции этот возраст ( у осетин- НН) назывался фийаухъом (букв. – «пастухомощный», т. е. «соответствующий функциям пастуха»). В этом возрасте мальчикам доверяли самостоятельно пасти хъæувос («скот села, выпасавшийся на ближних к поселению пастбищах»), но не в ночное время. «Общение с отцом, и вообще с мужчинами, упрочивалось на основе возрастающего участия сыновей в хозяйстве, главным образом – скотоводстве, - пишет историк Алан Чечиев о воспитании у осетин. - Долговременное пребывание на кошах способствовало утверждению их возможностей в основной функции фийаухъом (– «пастушеском совершенстве»). Мальчики начинали приобщаться к мужским ремеслам, в том числе выделывали из кожи ремни, мелкие вещи для конской сбруи.
В тринадцать – четырнадцать лет мальчики становились помощниками отцов во всех отраслях хозяйства. Они постоянно участвовали в тыхæвзарæнтæ (букв. – «отбор силы (сильных)» т.е. в состязаниях), которые устраивались в периоды народных празднеств».
Юноша в 15-16 лет уже выполнял многие мужские работы, носил пояс, принимал участие в конных состязаниях, мог присутствовать на собраниях как совершеннолетний и полноправный член общины и в случае, если это касалось его лично или семьи, имел право выступить и высказывать свое мнение. «С этого времени юноши у осетин считались куыстхъом – в этом термине заключено указание на достигнутое воспитуемым состояние функциональной всесторонности в хозяйственной сфере, его буквальное значение – «достаточно мощный для работы, взрослый»», - продолжает Алан Чечиев.
В ногайской семье до 4-5 лет воспитательницами маленьких детей были мать и бабушка. Уже с 4-5 лет мальчик обучался верховой езде, а в конных состязаниях участвовали мальчики 11-14 лет. «Дети обучаются с 7 лет до 10 всем требованиям кочевой жизни. Они мастера скакать на лошадях, ловить их в табуне; умеют ухаживать в поле за стадами рогатой скотины и овец, стричь с них шерсть; валять вместе с отцом, матерью, дедом, бабкою или дядею полости, выделывать шкуры, мерлушки, шить тулупы и шапочки», - читаем в одном из источников.
Дети, не выполняющие свои обязанности по дому, наказывались также, как дети, ослушавшиеся родителей и старших.
Включаясь в повседневную рутинную работу, дети привыкали к трудовому распорядку, участие в труде воспитывало в них усидчивость, терпение, привычку, помогало осваивать и закреплять приобретенные навыки.
У некоторых народов Кавказа специально для детей делали орудия труда. Аварцы делали верёвку для носки сена и дров (“рохьен”), кирку (“гIуразо”), серп, косу, хурджины, мешочки, лопату, кнут, водоносные кувшины, ведёрки, посуду, “ино”, “квархинус”, “гурдило”, “г1орто” и т.д., инструменты для художественной обработки дерева, инструменты для каменщиков.
В Дагестане известны детские игрушки - уменьшенные копии всевозможных орудий труда. В качестве игрушек малышам давали и деревянные ложки, глиняные чашки, молоточки и т.п. С 3–4 лет дети сами начинали мастерить некоторые игрушки из глины: лепили домики, лошадок, петухов, птиц; игрушечные орудия труда— лопатки, вилы, топорики.
Дети приучались к труду в том числе и через игры, в которых они подражали взрослым. Известно дагестанское село Бацада, оно отличается от других сёл района тем, что расположено в неудобном для земледелия и скотоводства месте; взрослые и дети с подросткового возраста здесь действительно трудились не покладая рук. Об этом селе говорили: “Бацадинцы и жучка к труду приучат” — “Оц х1ут1одаги хIалт1и мальулел БецГ’.
Расул Гамзатов в книге «Мой Дагестан» пишет о том, что для горца труд — условие развития, а труд сам по себе достоин уважения: «Если хочешь, чтобы рыба была вкусна, иди к озеру и сам поймай её».
