Одиночество в Пути: абреки 2
9_volk (23.12 / 17:21). Я, наверное, не очень ясно выразила свою мысль. Я писала о символизме Гор и Леса как пространстве пребывания абреков в 19 веке, а не в 21 веке. И, по-моему, это подтверждается вообще символикой гор в кавказском фольклоре – герои нартского эпоса (разные версии которого характерны для многих народов Кавказа) пребывающие на горе, всегда отличаются своим нравственным превосходством, в легендах и мифах только в горах происходят самые героические события и свершаются самые справедливые возмездия. В горах кровники встречаются на равных, именно горы абреки выбирают как свою территорию. У питерского этнолога Юрия Ботякова нашла такое интересное противопоставление «Черного» и «Белого» всадников (текст – осетинский): «На черном шиферном утесе, на вороном коне .. стоял Черный всадник.. На самой вершине горы, среди вечного снега, в страшном величии, стоял неподвижный всадник.. Он был на белом коне». Так и Лес в традиционном кавказском сознании тоже символичен – это необжитое человеком и, значит, опасное пространство. Леса на Северо-Западном Кавказе были местами коллективных и личных языческих молений и были случаи, что оставались таковыми, например, на побережье Черного моря вплоть до 20-х гг. ХХ века, несмотря на существование в то время исламской традиции. Путешественник Ксаверио Главани в XVIII веке описывает на адыгском материале некое большое лесное дерево, на ветвях которого развешивались дары, а преступники, которые находили его в лесу, счастливым образом освобождались от наказания. Современный журналист и политолог Руслан Курбанов свою статью, посвященную эволюции вооруженного подполья на Кавказе, так и назвал - «Эволюция Леса». Что это, как не наименование нового явления (т.е. боевиков) через использование традиционных для сознания схем?