Политическая география Южного Кавказа

Удастся ли власти добиться существенных позитивных преобразований в социально-экономической жизни общества, удастся ли успешно пройти турбулентный период с внешнеполитической точки зрения, покажет время. И именно от этого будет зависеть восприятие этой революции.

Сама по себе пандемия мало что может изменить, чуть больше - реакция на нее. Рост авторитарного контроля и цензуры в рамках построения цифрового концлагеря шел полным ходом еще с начала 2000-ых и сейчас просто входит в заключительную фазу. Коронавирус стал еще одним (в ряду многих других) поводом для введения новых средств контроля. Давление на авиацию по теме безопасности появилось после терактов 11 сентября 2001 года, но и они не создали эту тенденцию, они лишь сделали неизбежное внедрение этих средств контроля еще более быстрым. Сейчас, вероятно, добавится бактериологический или по крайней мере медицинский контроль на границе (отдельные краткосрочные прецеденты были и в прошлом). Что касается ревизии системы национальных государств и отмены всех границ, то этот проект и так к началу 2020 года зашел в тупик и был в кризисе уже на протяжении последних 5 лет. Сейчас этот кризис усилился и наднациональные структуры от ВОЗ и ООН и до Европейского или Евразийского Союза также испытывают трудности и получили очередной (но далеко не первый) удар, причем в последнее время этих ударов было все больше. Конечно, можно предположить, что все это флуктуации и глобальный либерал-социализм в итоге возьмет верх и в 2020е годы где-то произойдет перелом. Но пока тенденции шли в другую сторону. Здесь, конечно, важно оценить характер функции (если тренд в действительности нелинейный).

Пандемия коронавируса влияет на экономику и это влияние является достаточно тяжелым. В этом может убедиться каждый взрослый человек, который видит, насколько сильно заморожена экономическая активность, особенно в секторе персональных услуг, частью которых является и туризм. Но это не все. Во многих странах остановлено строительство, сильно пострадала торговля (за пределами аптек и продовольственных магазинов) и внешний сектор экономики. В частности, чувствительным может быть изменение международных цен на сырьевые товары.

Россия является основным поставщиком вооружений на Кавказ: на нее приходится почти 53% зарегистрированного потока (и еще больше – незарегистрированного), в том числе 54% импорта Азербайджана, 91% импорта Армении и 0.5% импорта Грузии, причем в последний раз Грузия импортировала российское вооружение в 1993 году. Азербайджан также сейчас закупает оружие из других источников. За последние 5 лет на Россию пришлось уже только 31% импорта вооружений, а основной период импорта из России охватывал 2010-2015 гг. Грузия импортировала из Израиля в середине и в конце 2000-ых гг., а Азербайджан начал импортировать с 2006 года, но самым большим был этот импорт в 2015-9 гг. (741 против 379 из России). Еще одним крупным источником вооружений для стран Южного Кавказа была Украина. Была, потому что ее экспорт оружия заметно сократился начиная с 2014 года. Азербайджан импортировал в основном в период 2005-2010 гг., а Грузия 2004-2008 гг.

Единственный реально альтернативный сценарий нахождения мира – это в долгосрочном пути в сторону трансформации конфликта и восприятии друг друга как соседей, а не врагов. Но здесь крайне важны именно действия Азербайджана и отказ его от надежды на «размен» ненависти на территориальные уступки. Прекращение ненависти является условием мирного решения, а не его следствием. И это – если не единственное, то главное условие.

Парадоксальным образом, «Апрельская война» привела не к росту военной напряженности, а к ее снижению. С армянской стороны передовая линия была переоснащена и укреплена. Азербайджанская сторона тоже довольно основательно окопалась. Кроме того, повысилось внимание международного сообщества к конфликту. То, чего добивался Азербайджан, сыграло не совсем так как ожидалось. Азербайджан ожидал, что более широкое вовлечение международного сообщества в урегулирование конфликта приведет к более твердому консенсусу вокруг территориальной целостности Азербайджана. В действительности, очевидно что все государства, в том числе члены Минской группы, признают территориальную целостность Азербайджана; но делают они это только на словах. На деле же ключевым среди трех основных принципов урегулирования является неприменение силы. И вот вокруг этого консенсус и образовался. 

Начало 2020 года выдалось трудным. Уже за прошедшие три месяца мы видим какое количество событий глобального значения произошло. То, что этот год – самый трудный как минимум после 2008 года, уже понятно. Но описывая 2020 год, мы говорим не только о новой или новейшей, или современной истории, это по историческим меркам вообще миг. Но миг настолько важный, что его нужно запечатлеть. Описать 2020 год так, чтобы это было чем-то новым очень сложно. Я и не претендую, но сделать этот «снимок» очень важно, хотя бы для того, чтобы вернуться к нему через несколько месяцев и лет.

Вообще, описание этого всего невозможно сделать совсем коротко, поэтому будет идти по частям. Сама серия может называться «События и тенденции – 2020. Трудное начало нового десятилетия», где первой частью будет обзор тенденций, сложившихся к началу 2020 года.